Герой грязнет, опускается, внутри себя не теряя своего "Я". Сюжет ведет к тому, что для защиты этого "Я" приходится преступить границы нормы человеческих отношений и границы нормы человеческого сознания. То есть бытие вне и затем внутри - нарушается. Во имя защиты "Я". Так ли все на поверхности, - о том, что "Я" важнее? Не означает ли это, что "Я" тем самым тоже опускается?
Самость, как ее называют психологи, требует охраны со стороны наполненного ею человека. Это несомненно. Но закрыться от унижения, не прикасаясь к тому, что может запачкать то, охраняемое, - важнее. Если гонят, если бездомен, если изгой, - внутри же есть ценность, которую потерять нельзя. И во имя этого ценного преступить норму - начнется разложение Самости. Как ребенка, которого пестуют и защищают от стужи и влияния улицы, нужно вырастить и вывести в люди (туда, где не тронут уже) свой талант, уникальность своего "Я".
Как более общее - стремитесь к положительному, оно того стоит.
--------------------------------------------------------------------------------
"... А может, тут философия: может, нервный срыв это награда и одновременно наша плата за всякое нацеливание, так?.. Еще серьезнее вопрос к самой нашей интеллигенции - когда целили (то бишь, имели цель), нервный срыв предощущался?.."
Предполагается ли нервный срыв как обязательное завершение любого творческого движения? Не зря психбольница фигурирует в подавляющем большинстве творческих биографий. Считается, что талант - человек не от мира сего, иначе возможно ли творчество? Произведение искусства не может быть создано без измененного угла зрения на мир; удивительное надо, в первую очередь, увидеть. Как не сойти с ума от увиденного с необычной точки зрения? Каждый раз это сильное эмоциональное переживание, - иначе не могло бы стать ценным эстетически.

"...От меня можно ждать всего. Сторож, приживал-общажник, никакой не учитель с уроками (Зыков знал, знал!), никакой уже не писатель, никто, ноль, бомж, но... но не отдавший свое "Я". Не отдавший, вот что его царапало..."
Опять - уже в конце книги - эта, в сознании неустойчивости идеи, попытка удержаться за мысль о допустимости любой формы для сохранения драгоценного содержания. Забывая о единстве содержания и формы. О том, что изменение последнего влечет за собой изменение первого.